Дневник идеальной жены - Доманчук Наталия Анатольевна
– Почему так срочно? – до последней минуты Валя все еще надеялась, что разговор будет о ней, а не о каких-то бездушных компьютерных железках.
– Я из банка ухожу. И вообще, я скоро уезжаю. – Валентин говорил о своем отъезде как о давно решенном событии. С одной стороны, дело с отъездом еще висело на волоске, с другой – ему хотелось посмотреть, как отреагирует Валька. Не столько позлить (она не злилась, не хватало характера, в такие моменты она только беспомощно плакала), сколько увидеть – любит ли она его.
И тут неожиданно для Валентина из кухни выскочил какой-то совершенно посторонний молодой человек.
– Привет! Я – Лека. Так мне кофе на троих варить, что ли?
– Это Валентин, он кофе не пьет, – сказала Валя, немного растерянно глянув на Леку.
Валентин по-хозяйски повесил пальто в шкаф на плечики (а не на вешалку, где болталась куртка гостя) и молча прошел в комнату. Валя пошла за ним, все еще надеясь на разговор.
– Вечно у тебя на столе бардак, – раздраженно сказал Валентин, – ни фига не найти.
Бардак был вполне обычный, а с учетом того, что Валя уже неделю не подходила к компьютеру – бардак был собственноручно наведен самим Валентином до его ухода. Он копался в дисках и расшвыривал их по столу.
– Можно тебя попросить хотя бы музыку не трогать? – попросила Валя.
– Ничего, сама уберешь, не развалишься.
Разговора не получалось. Валя поняла, что Валентин не хочет говорить с ней по-человечески, он оскорблен и хочет скандала, скандала при постороннем. Если она останется в комнате – скандал будет точно, уж Валентин повод найдет. Если уйдет на кухню – он сначала в своих «поисках» перевернет полквартиры вверх ногами, а потом пойдет на кухню устраивать скандал. Валя ушла на балкон. Без нее пусть хоть убивают друг друга, хоть дуэль на устраивают, она будет стоять и курить, и думать о своей неудавшейся жизни – и так вечно… Или пока пачка сигарет не закончится.
Валентин давно нашел все, что хотел. Все его поиски были, собственно, театром одного актера для одного зрителя, и когда зритель ушел – сам процесс игры потерял для него интерес. Пора было уходить? И оставить этих двоих наедине? Он в последний момент оглядел комнату – личных вещей чужака тут пока не было – и уселся в кресло ждать, пока выйдет Валька.
Лека сервировал на кухне завтрак на двоих и мрачно рассуждал про себя, что вот сейчас эти двое решат все свои проблемы, придут на кухню и со спасибом выставят его за дверь. Он, собственно, уже никому ничего не должен. Может уже сейчас уйти? Но что-то его останавливало. Скорее всего, подозрительная тишина в квартире. Он выглянул в окно – на балконе одиноко курила Аля, мерзла и сутулилась. И, скорее всего, не он, Лека, а тот Валентин был третьим лишним. Лека вздохнул и пошел забирать девушку с балкона, пока она не замерзла окончательно. В комнате его остановил суровый хозяйский тон Валентина:
– И давно вы, … собственно? – коротко спросил Валентин, стараясь скрыть явную злость.
– Собственно, недавно, – спокойно и даже почти дружелюбно ответил Лека. Не хотелось ему встревать в чьи-то чужие семейные разборки.
– Насколько недавно? – Валентин дожимал «врага», вытеснял со своей территории.
– Может быть, ты это у нее спросишь? – Лека в отличие от Валентина стоял лицом к лоджии и вовремя увидел ее входящую.
Аля-Валя по инерции сделала еще пару шагов и отстраненно, равнодушно даже сказала:
– Это совершенно посторонний человек. Он скоро уйдет.
Все бы было хорошо, все было бы даже прекрасно, и слова были правильные, и интонация, но… Уже сказав это, Валентина поняла, что обращалась-то она к Леке. И кивнула при этом на Валентина как на чужого.
Валентин вышел, надел пальто, уже в дверях осмотрел еще раз комнату – уже безо всякого интереса, наверняка ожидая от Вальки каких-то последних объяснений – и, не дождавшись, бросил:
– Ну что ж… Я пошел.
Гулко хлопнула дверь и Валентина почувствовала… облегчение. Как будто это была как раз та самая последняя точка в их отношениях, которой ей не хватало пять дней тому назад. Она облегченно вздохнула и спросила Леку:
– Ну как там кофе?
Контракт с совестью
Утро выдалось самым обычным. Сонная электричка, переполненный вагон метро, хамоватый водитель маршрутки и десять минут бегом по лужам до дверей бизнес-центра. В офисе было пусто, если не считать дремавшего охранника, дежурившего с ночи. При виде Насти он встрепенулся и заулыбался:
– Ну, Настен, ты не передумала? Может, как-нибудь вечерком пропустим пивасика вместе, а?
– Пивасик тебе, Игорь, положено пить с законной супругой, вот ее и приглашай, – буркнула Настя.
– Хех, вдруг мне охота с незаконной? Что ж я не человек, что ли?
«Болван ты, а не человек» – подумала Настя, но вслух нечего не сказала, а отправилась на свое рабочее место. Не раздеваясь включила кофеварку, засыпала кофе, залила воду – мадам Начальник кофе изволит пить в 9.05 и не минутой позже. И лишь потом отправилась в гардеробную, чтобы снять пальто и привести себя в надлежащий вид.
Только она уселась за свой стол, как в офис один за другим потянулись сотрудники – улыбающиеся и хмурые, сонные и бодрые, но в общей массе жизнью довольные. Еще бы, чего им надо, все либо свободные, либо хорошо устроенные, работа не в пример Настиной интересная, оплачивается опять же лучше. И только она, имея за плечами высшее образование, вынуждена просиживать тут дни, терпя самодурство шефини, потому что за то, чему она с таким усердием училась, платят гроши, а ей сына поднимать. Расходов – выше крыши, одна одежда вон чего только стоит, тем более, что и растет он быстро, каждый год нужно столько всего нового.
Ее размышления прервал зычный голос Елены Степановны «Всем доброе утро! Выше нос, господа, выше!». Это было ее обычное приветствие, звучащее ежедневно в 9.02. Если другим можно было отвечать на автомате или вообще не отвечать, то тут нужно было сосредоточиться – начальство промахов не любит. В 9.04 она налила в чашку кофе, поставила чашку на поднос рядом с вазочкой с печеньем и отправилась в кабинет к Тигре, так ее за глаза называли подчиненные. Постучала, вошла, по обычной траектории прошла от двери к столу, поставила чашку и вазочку и только собралась уходить, как случилась первая неожиданность в это утро.
– Настенька, постой. Присядь.
Настя опешила – мало того, что «Настенька», так еще и сесть приглашает. Ни первого, ни второго раньше не случалось. Но как выяснилось, это были цветочки.
– Как у тебя дела?
– В каком смысле, Елена Степана?
– В прямом. Как живешь? Как сын? В каком уже классе – в четвертом или пятом? Чужие дети так быстро растут! Как дома дела? Как мама? Поправилась?
Настя удивленно смотрела на начальницу и вяло отвечала:
– Все более или менее, мама выздоровела, да, но все время на лекарствах, Тема учится так себе, времени заниматься им не хватает, пока отсюда доезжаю домой и время позднее и сил нет. А так ничего…
– Насть, ты ведь не замужем, правда?
Тут только Настя заметила папку со своим личным делом у нее на столе и поняла источник осведомленности. Но зачем оно могло понадобиться Тигре, было пока неясно.
– Нет…
– Я понимаю, каким странным тебе кажется наш разговор. Сейчас объясню. Дело в том, что у меня к тебе просьба. Нет, даже не так. Деловое предложение. Я хочу дать тебе возможность заработать неплохие деньги. Помочь. Ну и, как ты догадываешься, определенная польза будет и для меня, иначе я бы просто подняла тебе зарплату и дело с концом. Итак, я предлагаю тебе сделку. Но сначала, прежде чем я изложу тебе суть, мне нужно, чтобы ты поняла одну вещь. Это не просто конфиденциально, это сверх конфиденциально. Если ты хочешь, чтобы мы продолжили разговор, прочти и распишись, – и она протянула ошалевшей Насте бумагу.
